«Тяжелораненых красноармейцев фашисты вывели во двор, поставили у ямы, выкопанной их товарищами, и расстреляли. Тех, кто мог идти угнали из хутора в неизвестном направлении. А солдатиков тех засыпали землей. Ни имен, ни фамилий мы не знали, и никто уже не мог о них ничего сказать, — вспоминал житель хутора Карпо-Русского Александр Федотов. Да, имена солдат до сих пор не известны, но память о героях, погибших от рук врага летом 1942 года до сих пор жива в памяти жителей.
В Год защитника Отечества и 80-летия Великой Победы мы продолжаем наш проект «Дорогой памяти», в котором наши читатели, жители района рассказывают о своих героях и историях периода Великой Отечественной войны. В семье Федотовых из хутора Архиповка своя большая и интересная история. О ней нам поведал старший сын Александра Федотова Анатолий Александрович. Практически все они основаны на воспоминаниях отца.
Александр Артемович Федотов родился 13 мая 1927 года в хуторе Карпо-Русский в казачьей семье. То есть он был 14-летним подростком, когда началась война, и прекрасно запомнил все события, которые происходили в хуторе и окрестностях. Вот что он рассказывал сыну о братской могиле, где были похоронены молодые солдатики, расстрелянные фашистами.
– Летом 1942 года в нашем хуторе находились войска Красной армии– стояла зенитная батарея, три малых танка и несколько пулеметов. В здании 7-летней школы располагался госпиталь. Шло немецкое наступление, военные готовились отражать атаки. Противника ждали со стороны Миллерова или Луганска. Однако фашисты с самолета высадили десант в районе немецкой слободы Тельман, расположенной северо-восточнее Карпо-Русского и зашли, по сути, в тыл нашим зенитчикам. Три танкетки и три мотоцикла неожиданно появились из-за Кременного бугра и открыли огонь. Наши солдаты попытались отразить атаку, но внезапность не оставила им места для маневра.Делали что могли: чтобы техника не досталась врагу, вынимали из зенитокзамки и бросали в колодец. Наш танк уходил на бугор, на юго-восток в сторону хутора Плешаков, но был подбит и загорелся. Бой был недолгим, фашисты вошли в хутор. Началась расправа над пленными, в том числе и над ранеными из госпиталя, – вспоминал Александр Артемович.
Тех, кто покрепче, заставили копать ямуза зданием сельсовета. Александр с друзьями обратилсяк немцу-охранникус просьбой, чтобы тот позволил принести пленным воды. Тот разрешил взять два котелка. Подростки принесли воды, солдаты попили и велели им уходить: «Нас тут расстреляют». В этот момент к фашисту подошел пожилой хуторянин и попросил у него закурить — как оказалось, он воевал в Первой мировой, был в плену и там немного выучил немецкий. В ответ получил только затрещину и такой пинок в спину, что на карачках пополз домой. Подросткам же фашист махнул, чтобы тоже уходили, мол, сейчас будет расстрел. В этот момент к траншее подошли еще два немца. Вскоре ребята услышали выстрелы. Фашисты расстреляли раненых — всех, кто не мог ходить. Хоронили их товарищи, позже всех остальных пленных куда-то угнали.
На этом трагедии в хуторе не окончились. В одну из летних ночей в Карпо-Русском появились кавалеристы. Оказалось, наша кавалеристская часть из-под города Миллерова вышла и с боями прорывалась на Морозовск или на Белую Калитву. Наступали по спуску в Сметанниковой балке, а также по балке Русской через хутор. Фашисты успели поджечь соломенные крыши домов по улице Песчаной и встретили наших кавалеристов пулеметным огнем. Было убито много лошадей, но погибло и несколько солдат, которых хуторяне похоронили рядом с пленными ранеными из госпиталя. А нескольких бойцов спасли женщины-вдовы–выдали их за своих мужей, переодев в гражданскую одежду. Фашистов удалось обмануть. А когда в январе 1943 года хутор Карпо-Русский был освобожден, кавалеристы достали спрятанные документы и форму и пошли бить врага.
Но вернемся в лето 1942 года. В Карпо-Русском потянулись долгие месяцы оккупации. Фашисты сразу довели до местного населения приказ сдать все радиоприемники и даже запчасти к ним. Было запрещено держать голубей, которые могли быть использованы для почтового сообщения с нашими войсками и партизанами. А Александр Федотов голубями увлекался с детства. Чтобы не лишаться любимых птиц, он выкопал на меже в дерезе погребок и перенес голубей туда. Но мама юноши была очень обеспокоена такой ситуацией — откройся правда, сына могли расстрелять. Улучив момент, она послала младшего сына к тайнику, наказав собрать всех птиц в мешок и принести к ней. Сколько Саша ни пытал мать, куда делать птица, сколько ни плакал, ни возмущался, она ничего не сказала. Сын тогда крепко обиделся на маму, но потом, когда уже после освобождения узнал, что в Ростове за голубиную почту расстреляли Витю Черевичкина, сказал: «Спасибо, мама».
Надо сказать, что во время оккупации семья Федотовых имела все шансы впасть в немилость, если бы кто-то выдал главу —Артема Яковлевича Федотова, отца Александра . Он был мобилизован в самом начале войны, летом 1941 года, воевал под Москвой, был тяжело контужен и ранен, лечился в госпитале Узбекистане. После этого солдату дали краткосрочный отпуск. Он приехал в родной хутор, а тут фашисты неожиданно заняли хутор. Выглядел мужчина неважно, тяжело кашлял и подозрения у врагов не вызвал. Когда зимой 1943 года хутор и Каменский район освободили, он снова ушел на фронт, воевал пулеметчиком на южном фронте, освобождал Украину, Молдавию, Румынию и Венгрию. Окончил войну в Будапеште и вернулся домой.
А весной 1944 года мобилизовали и Александра Федотова. 17-летний юноша попал на восточный фронт –после обучения был направлен на Дальний Восток, воевал с японцами.
После победы Александр Федотов остался на сверхсрочную, дослужился до старшего сержанта и в 1951 году вернулся домой. Женился на Марине Ивановне Труновой, в браке родилось три сына, Анатолий самый старший. Александр Артемович всю жизнь проработал в колхозе — механизатором, бригадиром, водителем. Сыновьям часто рассказывал о войне, память о которой для него, как и для остальных хуторян, была священной.
О том страшном расстреле раненых они не забыли. В январе 1943 года здесь же похоронили восьмерых солдат Красной армии, освобождавших наш район. На месте братской могилы установили памятник. На нем указали имена красноармейцев, а имена солдат, расстрелянных фашистами, так и остались неизвестными.
Хуторяне бережно ухаживали за могилой, здесь проходили митинги, сюда приводили школьников. К 20-летию Победы, в 1965 году, колхоз «Заветы Ленина» заказал памятники в каждую бригаду, сколько их всего было, сейчас неизвестно. В Карпо-Русском установили скульптуру кавалериста, который, приклонив колено, держит в руках обнаженную шашку. На одном из предоставленных Анатолием Александровичем фото школьники сфотографированы у памятника в хуторе Карпо-Русском именно 9 мая 1965 года. Позже из-за укрупнения колхозов многие хутора нашего района исчезли с карты, в том числе и Карпо-Русский. Карпоруссовцы переехали в Архиповку, обустроились. Но сердце болело за солдат, оставленных далеко в степи. В 1977 году активная группа — председатель сельсовета Виктор Иванович Савин, Василий Корнеевич Герасименко и Александр Артемович Федотов –обратились в военный комиссариат с просьбой о перезахоронении останков бойцов и переносе памятника в хутор Архиповку. В 1978 году братскую могилу и монумент перенесли на новое место. На торжественный митинг собрались все жители, учителя и ученики Архиповской начальной школы. Погибшим отдали последние военные почести, над могилой прозвучали залпы винтовок. И сегодня в центре хутора стоит памятник советскому солдату. А его историю хуторяне передают из поколения в поколение.
